Реальность объективная и субъективная. Объективная и субъективная реальность Объективная и субъективная реальность сущность

совокупность идеальных явлений, сотворенных сознанием и существующих в человеческом сознании (мысли, понятия, суждения), а также тот откладываемый и накапливаемый в сознании продукт, который возникает в результате активного освоения объективной действительности, ее отражения в познавательном отношении.

Отличное определение

Неполное определение ↓

СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

структурированный в субъективном пространстве и субъективном времени идеальный образ воспринимаемого человеком объективно-реального мира. Субъективная реальность возникает при активизации в головном мозгу человека чувственно-образных, понятийно-логических (смысловых) и параметрических информационных моделей воспринимаемых человеком предметов, процессов и событий объективнореальной действительности. Человек не способен непосредственно осознавать информационные процессы, происходящие в его головном мозге, но информационные системы мозга обладают удивительным свойством предоставлять («презентовать») ему как субъекту сознания идеальное содержание определенных информационных структур и процессов головного мозга. Вместе с тем нет такой теории информации, которая позволяла бы с единых позиций теоретически описывать как материальные информационные структуры и процессы мозга, так и процессы трансформации идеального содержания информации, включая процессы формирования пространственно-временной субъективной реальности и «презентации» ее субъекту сознания, возбуждая функциональное состояние осознанного непосредственного восприятия объективнореального мира. См.: «Субъективное время»; «Субъективное пространство». Ильгиз А. Хасанов

«Проблема соотношения объективной и субъективной реальности».

Введение.

Все люди без серьезных психических отклонений, без затруднений разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений. Но когда они же начинают думать, то причудливая тропа размышлений подчас приводит к парадоксальным выводам.
Люди поняли, что мир представлен им во мнениях. И что существует как бы два мира, две реальности - объективная и субъективная.
Без всякой рефлексии любой человек непосредственно в своей жизнедеятельности воспринимает два рода реальности: свои переживания и то, что дано в этих переживаниях, но проявляет себя как независимое от них, способное оказывать сопротивление. Первый из них называют душой, субъективной реальностью, а второй – материей, объективной.

Как справедливо отмечает В.А.Лекторский, «сегодня ясно, что существует вовсе не одна, а много разных реальностей».

Рассуждающие над этим вопросом немецкие социологи науки П. Бергер и Т. Лукман приходят к выводу, что различные объекты представляются сознанию как составляющие элементы разных сфер реальности. Авторы считают, что индивид признает тот факт, что люди, с которыми он сталкивается в повседневной жизни, имеют отношение к реальности и сильно отличаются от бесплодных образов сновидений. Две системы объектов вызывают в сознании человека совершенно различные напряжения, и уровень внимания к ним разный. Это значит, что сознание способно перемещаться в различные сферы реальности. Таким образом, П. Бергер и Т. Лукман приходят к выводу, что человеческий мир состоит из множества реальностей.

Так же и В.Г.Лейбниц, отмечая трудности в различении реальных и воображаемых явлений, пытался все же найти различия, считая, что они определенно существуют. В своей работе “О способе отличения явлений реальных от воображаемых” он пишет: “Теперь посмотрим, по каким

признакам мы можем узнать, что явления реальны. Попытаемся вывести это сначала из самого явления, а затем из последующих и предшествующих явлений. Из самого явления – если оно будет ярким, если оно будет многогранным, если оно будет согласованным. Явление будет ярким в том случае, если качества, такие как свет, цвет, тепло, представятся достаточно интенсивными. Оно будет многогранным, если эти качества разнообразны и их обнаружение зависит от многократных опытов и новых соответствующих наблюдений… Согласованным явление будет тогда, когда оно состоит из многих явлений, основание которых может быть выведено достаточно просто или из них самих, или же из какой-либо общей гипотезы; далее явление будет согласованным, если оно сохраняет привычные свойства других явлений, с которыми мы часто встречались, так что части явления имеют такое положение, порядок и состояние, какие имели подобные им явления. Иначе возникнут сомнения…”.

Темой данной контрольной работы является - п роблема соотношения объективной и субъективной реальности . Целью мы видим рассмотрение двух видов реальностей, их соотношение.

Реальность (от лат.Realis – вещественный, действительный) - все сущее; весь мир в многообразии его форм:
- материальный мир, объективно существующий в действительности (объективная реальность); и
- мир, создаваемый индивидуальным сознанием (субъективная реальность).

Реальность - совокупность чувственной данности мира как мира в созерцании и восприятии. Понятие «реальность» - наиболее ограниченное значение - те аспекты физической вселенной, которые являются непосредственно или опосредованно измеримыми. В этом смысле реальность объективна и ограничена тем, что может быть публично и надежно измерено.

Еще более широкое значение - термин включает все, что составляет неотъемлемую часть того, что, как убежден индивид, является «реальным».

Основная часть.

Реальность - самоподобное непрерывно изменяющееся осознанное энергетическое образование, необусловленное восприятием .

Реальность - действительность; вообще всё то, что существует. Окружающий нас мир, мир сам по себе.

Объективная реальность – это то, что существует вне сознания человека: пространство, время, движение; субъективную реальность можно определить как явление сознания, ощущения, восприятия человеком чего-либо и все то, что с этим связано.

Объективная реальность - весь материальный мир, существующий независимо от человеческого сознания и первичный по отношению к нему. Объективная реальность – объективный мир, существующий не зависимо от человеческой воли, представлений. Субъективная реальность – наоборот.

Для определения объективной реальности, которую человек может ощущать, копировать, фотографировать, отображать (но которая существует вне его сознания и ощущений) в философии существует понятие материи. Условно материю можно разделить на две группы: то, что познано человеком и то, что стоит за гранью его познания.

ОБЪЕКТИВНЫЙ. Основное значение здесь происходит из представления об объекте как о предмете, который является реальным, очевидным или физическим и, следовательно, состояние или функция которого доступны публичной верификации, имеют внешние проявления и не зависят от внутреннего, психического или субъективного опыта. Характеристика предмета, суть которого определяется с помощью физического измерения. Вес, длина волны и частота звуковой волны - “объективные” характеристики предметов, соответствующих “субъективным” измерениям тяжести, цвета и звука. Непредвзятый, свободный от влияния эмоциональных аспектов личной оценки. Внешний по отношению к телу или сознанию. Ощущаемый или

переживаемый как расположенный вовне. Имеющий отношение к объекту в любом из значений того термина.

С точки зрения современных естественных наук «объективная реальность» является принципиально непознаваемой (в полном объёме, до мельчайших деталей), так как квантовая теория доказывает, что наличие наблюдателя изменяет наблюдаемое (парадокс наблюдателя).

Субъективная реальность – проявления реальности, непосредственно воспринимаемые тем или иным существом чувственным образом, сознательно или неосознанно систематизированные и оформленные в некую условную модель , в рамках которой существом сознательно или неосознанно устанавливаются критерии оптимального взаимодействия с реальностью, соответствовать которым неосознанное существо стремится в течение максимально долгого времени .

Субъективная реальность - это, то, как нам представлен окружающий нас мир, через органы чувств и восприятия, наше представление о мире. И в этом смысле, у каждого человека складывается своё представление о мире, о реальности. Это происходит по некоторым причинам, так например чувствительность органов у людей может быть различной, и мир слепого человека разительно отличается от мира зрячего.

Таким образом, каждый отдельный человек живет в своем мире, созданном на основе его личного опыта.

Совокупность субъективных образов образует субъективную реальность – модель объективной реальности, выстроенную в доступном субъекту аспекте. Создаваемая человеком субъективная реальность это одна из бесчисленного возможного количества моделей объективной реальности.

В силу значительной недоступности интроспекции и прямой вербализации субъективная реальность может описываться, как правило, лишь

«промежуточными переменными» - как нечто, что стоит за наблюдаемыми действиями и словами.

Субъективная реальность представляет собой индивидуально своеобразную систему отражения субъектом взаимодействий с внешним миром. Ее единицами являются психологические образы (во всем их диапазоне - от сенсорных до речемыслительных), одновременно отражающие в своих характеристиках и свойства объекта, и отношение к нему субъекта. При этом эмоциональное содержание психического образа кодируется искажениями его когнитивного содержания .

Субъективный образ несет в себе отпечаток личности или группы личностей, отражает ценности и установки этой группы. Образ не может существовать вне конкретной личности, со всеми ее индивидуальными особенностями. Он зависит от нервной системы, уровня знаний.

В философии рассматриваются две реальности, вокруг которых идет постоянная идеологическая распря. Объективная и субъективная реальность.

Объективная реальность - характерным отличием ее от других реальностей является то, что она существует независимо от нас и охватывает весь материальный мир вне человеческого сознания. Это все то, что может существовать и существует, помимо воли и желания человека, как-то: звезды, вещи, явления природы, люди и т.п.

Субъективная реальность - это продукт деятельности человеческого мозга, его нейропсихической и биофизической деятельности. Этот вид реальности существует, только лишь в сознании человека. Любовь и ненависть, мысли и понятия, мнения и предрассудки, образы и видения, настроения, научные и ненаучные знания, художественные образы и сновидения и т.п., все это существует лишь в нашем сознании и мышлении.

Некоторые ученые усматривают единство предметов и процессов в их реальности, в том, что они существуют. Это действительно есть то общее, что

объединяет все в мире. Но можно ли реальность, существование рассматривать как основание единства мира? Это зависит от того, как трактовать саму реальность: существование может быть материальным, объективным, и духовным, субъективным, воображаемым. Наши чувства, мысли, стремления, цели тоже реальны - они существуют. Но это не объективное, а субъективное существование. Если реальность, существование есть основа единства мира, то только в том случае, если речь идет не о субъективном существовании.

Изначально, объективное – это то, что от меня не зависит, а субъективное – то, причина чего лежит во мне самом, чем я в состоянии управлять. Важно также и то, что человек в самом себе, в составе своего собственного бытия обнаруживает (разграничивает) два компонента Я, объективно и субъективно данные типы реальности. Одно Я, обусловленное тем, что от меня не зависит, и другое Я, которое, наоборот, автономно по отношению к тому, что от меня не зависит, Я как таковое. Экстраполируя эту структуру собственного бытия на весь мир в целом, мы представляем его как единство материального и идеального, внешнего и внутреннего в их взаимообусловленности.

Объективная реальность существует относительно внешних повторяющихся взаимодействий, субъективная реальность - относительно внутренней, неповторимой в своем ядре, основы интерпретации.

По мнению некоторых учёных, сам термин «объективная реальность», введенный в отечественной философской традиции, представляет собой пример логической ошибки, поскольку уже понятие «реальность» обозначает данность, свободную от субъективных влияний. В подобном смысле даже иллюзии являются «реальностью» для конкретной психики в случае, если мы рассматриваем их как закономерное продолжение психических состояний личности и суммы внешних влияний (такие иллюзии могут быть даже отражены в истории психической болезни, или быть объектом научных опытов).

Материалисты обычно представляют объективную реальность как некий механизм, который работает в соответствии со своим устройством и на который люди могут оказывать лишь ограниченное влияние. Взгляд некоторых религий на объективную реальность мало отличается от материалистического - вся разница сводится к тому, что здесь этот «механизм» был создан Богом, кроме того, Бог иногда вмешивается в работу этого «механизма». Агностики же считают, что «объективная реальность», то есть мир сам по себе, не доступна пониманию человека.

Значительное место в научных интересах Лейбница занимали философские вопросы. Он считал, что мир состоит из бесчисленного множества монад (от греч. "монос" – единое). Каждая из них "психична" и наделена способностью воспринимать все, что происходит во Вселенной. Доказывая существование бессознательных образов, Лейбниц тем не менее не раскрывал их роль в деятельности человека, так как считал, что она связана преимущественно с осознанными идеями. При, этом он обратил внимание на субъективность человеческих знаний. Лейбниц доказывал, что не существует первичных или вторичных качеств предметов, так как даже на начальной стадии познания человек не может пассивно воспринимать сигналы окружающей действительности. Он обязательно вносит собственные представления, свой опыт в образы новых предметов, а потому невозможно разграничить те свойства, которые есть в самом предмете, от тех, которые привнесены субъектом. Однако эта субъективность не противоречит познаваемости мира, так как все наши представления, хотя и отличаются друг от друга, тем не менее, принципиально совпадают между собой, отражая главные свойства окружающего мира.

В мире имеется множество объектов, их свойств и отношений, недоступных непосредственному чувственному познанию животных и человека, что ни в коей мере не лишает их объективного существования. Собственное поведение и деятельность человека, как и свойственные ему

психические процессы, также являются объективной действительностью, точнее, одной из ее составляющих. Психическое отражение субъективно лишь в том смысле, что принадлежит определенному субъекту, зависит от органов его восприятия и познания, от условий, задач и целей деятельности. Поэтому оно никогда не является абсолютным, стопроцентным и всегда одинаковым воспроизведением того, что подлежит отражению, а иногда в силу названных и других причин оказывается искаженным, ложным его воссозданием.

Однако каждый человек - это неповторимая индивидуальность и неповторимая личность с определенными устойчивыми особенностями отражения действительности и поведения. В истории философской и психологической мысли сложилась определенная классификация таких устойчивых характеристик, в которых ярко выражены индивидуальные различия между людьми.

Объективность в науке - понятие, имеющее вероятностную природу.

Для достижения объективности принято выполнять определенные требования при получении фактов. Например, (1) наблюдение явления должно быть надежным; (2) следует изучать явление в условиях контроля; (3) изучаемое явление должно быть доступным для наблюдения многим людям, а не одному человеку.

Объективные явления или события характеризуются высокой вероятностностью их наступления (неслучайностью).

Итак, если мы признаем существование нескольких уровней реальностей, то должны, так же признать, не сводимость реальностей друг к другу, иначе бы всё сводилось к одной реальности.

Проблема заключается в том, какие соотношения складываются между чувственным опытом и разумом исследователя особенностей психики и поведения.

Примеров взаимопроникновения данных реальностей можно привести много. То, что объективная и субъективная реальность перекрываются, очевидно и не приходится сомневаться. Яркий пример–наше восприятие окружающей действительности, посредством наших чувств. Ведь по сегодняшним воззрениям, информация поступает к человеку, к его сознанию, только через органы чувств и ни как иначе. Что касается поступления информации от окружающего мира в область подсознания, то в этом случае механизмы передачи информации могут быть весьма экзотические и обладать весьма фантастическими возможностями.

Можно быть уверенными, что на этом ряд реальностей не заканчивается. Вселенная бесконечно многообразна и форм и видов реальностей может быть бесконечно много. Следует отметить, что перечисленные виды реальностей являются всего лишь человеческим отображением его представлений о природе и введены человеком для удобства описания явлений природы. Реальность одна, а события в одном виде реальности могут плавно переходить (перетекать) в другую форму.

Заключение.

Проблема бытия, реальности чего-либо - это фундаментальная мировоззренческая и методологическая проблема. Дело в том, что объективную реальность, действующую во всех существующих вещах и явлениях, мы не в состоянии охватить своим мышлением ни во всем ее объеме, ни во всех способах ее проявления.

Объективная реальность (материальное) - весь материальный мир в целом, все, существующее независимо от человеческого сознания и первичное по отношению к нему. По отношению к индивиду - это то, что существует вне его сознания и отражается им, но по отношению к другим людям он сам вместе со своим сознанием будет объективной реальностью.

Объективная реальность есть такой уровень бытия любого сущего, на котором его существование задано повторяющимися внешними отношениями с другими сущими. Следовательно, можно сказать, что объективная реальность есть такой способ бытия, на котором оно выступает как бытие-для-другого.

Совершенно иную ситуацию мы видим на уровне субъективной реальности. И нтерпретация имеет не внешнее, но внутреннее основание: набор знаний и предпочтений у данного субъекта. В этом случае вполне справедлива формула Беркли: для меня (субъекта) в этом существует лишь то, что понимаю и принимаю. И именно в таком качестве оно входит в мою субъективную реальность.

Субъективная реальность есть такой уровень бытия любого сущего, на котором его существование задано внутренним отношением того сущего, с которым имеет место взаимодействие. Мы живем в одном и том же объективном мире. Но у каждого свой субъективный жизненный мир. Можно сказать, что объективная реальность - это мир физических взаимодействий, а субъективная реальность возникает в ходе узнавания предъявляемой

информации на основе уже существующей у субъекта. Таким образом, субъективная реальность выступает как бытие-для-себя .

Фундаментальной характеристикой объективной реальности оказывается повторяемость , воспроизводимость при заданных условиях элементов и отношений между ними. Именно это и задает её независимость от реальности субъективной (человеческого сознания в том числе): хочешь - не хочешь, а объекты в этих условиях будут действовать так и только так.

В человеческом знании можно выделить две сферы, в одной из которых доминирует отражение объективной реальности, а в другой – выражение и понимание субъективной реальности. Обе эти сферы пересекаются, так как для понимания субъективной реальности необходимо знание реальности объективной, а отражение объективной реальности направляется определенными субъективными установками. Их различие задается именно доминированием того или другого начала.

Таким образом, реальности пронизывают всю жизнь человека, живущего в современном обществе. Так каждый человек является конгломератом различных модальностей и планов реальностей, их сложного многослойного сочетания и взаимодействия.

Литература.

1. Большой толковый психологический словарь т. 1 (А-О); Пер. с англ. /Ребер Артур. - 000 «Издательство АСТ», «Издательство «Вече», 2003. - 592 с.

2. Выготский Л.С. Психология искусства. / Л.С. Выготский. - М., 2000. - С. 311.

3. Корнилова Т.В., Смирнов С.Д. Методологические основы психологии. – Спб.: Питер, 2006. – 320 с.

4. Лейбниц В.Г. О способе отличения явлений реальных от воображаемых. Соч. в 4-х тт. – М., 1984. - Т.3. - С.110, 114.

5. Лекторский В.А. «Круглый стол» журналов «Вопросы философии» и «Науковедение», посвященный обсуждению книги Степина В.С. «Теоретическое знание» //Вопросы философии. – 2001. – №1. – С.32.

6. Палей А. И . О функциональном значении эмоций // Экспериментальные исследования по проблемам общей и социальной психологии и дифференциальной психофизиологии. М., 1979. С. 52-58.

7. Сагатовский В.Н. . СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2005

Реальность, окружающая нас, сложна и многообразна. Много факторов, элементов, явлений и событий формируют наше жизненное пространство в каждый момент нашего существования в нем. Увидеть это многообразие, попять и объяснить его одному человеку, наверное, не под силу. Объективное отражение имеет свои ограничения. К тому же люди формируют интерпретации, исходя из своих целей, ценностей, потребностей, мотивов, жизненного опыта и т.д. О том, что существенное влияние на поведение оказывает наше представление об окружающем мире, говорят психологи разных исследовательских школ и направлений. Они отмечают, что мы реагируем не на действительность как таковую, а на свою интерпретацию этой действительности. Реальность окружает нас, но ее понимание создается в наших умах. Наше представление о реальности часто обозначается учеными как субъективная реальность.

Субъективная реальность определяется как индивидуально своеобразная система отражения субъектом взаимодействий с внешним миром 1 , как сконструированная сознанием личности репрезентация мира, опосредующая восприятие, объяснение и прогнозирование актуальных событий .

Поведение человека детерминировано в значительной степени той картиной мира, которая складывается в сознании человека. Другими словами, индивидуальное своеобразие поведения и переживаний есть, прежде всего, своеобразие способа отражения и искажения индивидом объективной реальности. В «самобытном авторском “прочтении” социальных норм жизни, в выработке собственного, сугубо индивидуального (уникального и неповторимого) способа жизни, своего мировоззрения, собственного (“необщего”) лица, в следовании голосу собственной совести» человек раскрывается как индивидуальность . Становление человека происходит в индивидуализации душевной жизни, которая зачастую складывается на уровне подсознания.

Исследуя субъективную реальность, образующуюся при взаимодействии человека с миром, называют такие психологические концепты, как образ мира, модель мира, схема реальности, замещающая реальность, познавательная карта, картина мира и др. Каждый из них имеет свою специфику. Однако четких признаков, отделяющих одно от другого, в литературе не описано, и в настоящее время разделение этих понятий достаточно условно.

Возможно, наиболее общий смысл несет понятие образ мира, введенное в отечественную психологию А. Н. Леонтьевым 1 . Леонтьев рассматривал образ мира как многоуровневую целостную систему представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности. Образ мира описывается им как целостная конструкция, полученная из слияния, совмещения функционирования различных модальностей, которая наполняется субъективными значениями. Эти значения являются результатом всего жизненного опыта человека (всей совокупности человеческой практики). Образ мира - это не фотография внешней реальности, а «собственное» представление об окружающем мире. Каждый человек - автор собственного образа мира. Предполагается, что субъективный образ мира имеет базовую, инвариантную часть, общую для всех ее носителей, и вариативную, отражающую уникальный жизненный опыт субъекта. Инвариантная часть формируется в контексте культуры, отражая ее систему значений и смыслов .

Ряд исследователей пытается выделить уровневое строение образов субъективной реальности. Так, например, А. С. Обухов , исходя из теоретических воззрений А. Н. Леонтьева, выделяет три слоя сознания. Первый - чувственные образы (основа образа мира). Второй - значения, носителями которых выступают знаковые системы. Третий - личностный смысл, который выражает «значение-для-меня» жизненных объектов и явлений, отражает пристрастное отношение человека к миру.

В работах Е. Ю. Артемьевой, Ю. К. Стрелкова, В. П. Серкина выделяются следующие три уровня смыслового опыта субъективной реальности сознания (целостной модели мира человека) . Первый уровень - «перцептивный мир». Элементы перцептивного мира модально представлены, но характеризуются при этом системой значений и смыслов. Поэтому перцептивный мир - более сложное образование, чем просто образ восприятия. Этот слой соотносится авторами с поверхностными структурами образа мира. Второй уровень - семантический - «картина мира». Он представлен отношениями (хороший/плохой, сильный/слабый и т.д.), а не чувственными образами, которые сохраняют свою модальную специфичность. Это системы отношений, отторгнутые от модальностей, но еще членимые по ним. Третий уровень - «образ мира» - слой амодальных структур, которые образуются при обработке предыдущего уровня. Это самый глубокий слой, формируемый при самом существенном вкладе понятийного мышления. Он управляет картиной мира через систему отношений, а картина мира формирует синтезированные по разным модальностям отношения к объектам. Образ мира структурирован неосознанными установками, мотивами, целями, смыслами, которые вкладывает человек в те или иные явления и объекты окружающей среды.

Некоторые исследователи (Н. Н. Толстых; А. А. Кроник, Е. И. Голо- ваха; Вассерман) в контексте субъективной реальности обращают особое внимание на временную составляющую, рассматривая психологическое время в качестве одной из координат образа мира человека. Так, например, Толстых использует понятие индивидуальный хронотоп, под которым она понимает характерное для индивида сочетание временных и пространственных составляющих его интенциональности, т.е. пристрастности отношения человека к миру 1 .

Наличие временной оси в образе мира означает представленность в нем настоящего, прошлого и будущего, их включенность в субъективную реальность человека, как в виде самостоятельных образований, так и в качестве фона протекания событий жизни.

Другими авторами субъективная реальность (картина мира) понимается как совокупность базисных убеждений. Базисные убеждения означают «глобальные, устойчивые представления индивида о мире и о себе, оказывающие влияние на мышление, эмоциональные состояния и поведение человека» . Они касаются представлений о доброжелательности окружающего мира, его справедливости, о собственном Я. Такие убеждения обеспечивают человеку «опору, защиту и чувство реальности». В западной психологии совокупность базисных убеждений обозначается словосочетанием assumptive world (мир допущений), что в интерпретации отечественных исследователей приобретает смысл «картина мира».

Элементами субъективной реальности человека и в то же время механизмами ее формирования являются иррациональные установки, психологические защитные механизмы, ценностные ориентации и жизненные стремления, смыслы жизни, убеждения, язык культуры, в которой живет человек и т.д.

Цели, ценности, мотивы, идеалы выстраивают ту модель мира, которая и определяет вариативную индивидуальную составляющую образа мира. Идеал - особо ценное образование, он занимает господствующее положение среди целей и может подчинить их все себе, «монополизировать», по выражению Р. М. Грановской, поведение человека. Неосознанные мотивы и установки находят отражение только в переживаниях человека и потому соотносятся им с самочувствием и эмоциональным отношением к себе. Среди неосознанных установок выделяются сценарии, которые, по мнению авторов, представляют основной структурный элемент описания мира. Он опосредует зависимость человека от культурных и родительских представлений, выступая как предвосхищающая схема, подготавливающая человека к специфическому, тенденциозному восприятию и интерпретации событий и информации 1 .

Важную роль среди мотивов и установок личности исследователи отводят установкам, связанным с Я-образом и Я-концепцией. Эти установки вписываются в общую систему ценностных ориентаций, осознаваясь или нет, в значительной степени определяют формирование образа мира. И, наконец, на верхнем уровне иерархии ценностей - смысл жизни, как синтез высших целей и идеалов. Структура установок и мотивов в своей целостности осознается человеком как стратегия жизни, включающая личные ценности и субъективные смыслы. Разнообразие поведения людей отражает многообразие допускаемых ими миров .

На уровне «перцептивного мира» можно выделить в качестве компонентов другие специфические единицы - психологические образы во всем их диапазоне - от сенсорных до речемыслительных. Это образы, одновременно отражающие в своих характеристиках и свойства объекта, и отношение к нему субъекта, их эмоциональное содержание кодируется искажениями их когнитивного содержания

Наряду с материальными объектами, бытие которых не зависит от воли и сознания людей, в мире присутствуют вещи, явления и процессы, порожденные людьми, являющиеся объективацией их сознания и воли. Они образуют уровень субъективной реальности бытия.
Главный признак субъективной реальности - её вторичный, производный характер. Это мир идеальных объектов, созданных людьми, являющихся воплощением их интеллекта, фантазии и воли. Идеальная природа субъективной реальности выражается в том, что входящие в неё объекты имеют значение не сами по себе, а лишь как представители, заменители, знаки другой, первичной реальности. Типичным примером субъективной реальности является культура - мир созданных людьми вещественных и духовных ценностей. В широком смысле слова культура - это все, что сотворено людьми: орудия труда, технологии, здания, книги, музыка, мораль, наука и т.д. В культуре воплощены определенные ценности, то есть то, что с точки зрения человека обладает смыслом и значением. Поэтому культуру иногда называют "второй природой", рукотворной реальностью, выступающей по отношению к людям в качестве силы, подобной той, что являет природа по отношению к живым существам.
Статус объективной реальности имеют не только продукты духовного творчества человека, - музыка, научные идеи, книги, живопись, - но и мир предметов и отношений, которые созданы для чего-то, являются вещественным выражением субъективных намерений. Немецкий философ Макс Вебер называл культуру "заколдованной" реальностью, имея в виду то, что за хитросплетениями и наслоениями социальных и культурных объектов сложно увидеть первичную реальность, те исходные ценности, идеи и принципы, которые лежат в основе социокультурного творчества. Поэтому созданная людьми реальность, выступает по отношению к ним же, как какая-то чуждая, извне им навязанная сила. Гегель и Маркс называли это явление "феноменом отчуждения".
По поводу природы субъективной реальности в современной философии нет однозначного решения. Часть философов, следуя заложенной Платоном традиции, утверждают, что идеальное присутствует в действительности в виде идеалов, эйдосов, идеальных моделей, которые являются своеобразной мерой реального. В качестве примеров таких идеальных объектов называют идеальный газ, идеальную геометрическую фигуру.14 Другие философы считают субъективную реальность исключительно социальным и культурным явлением, воплощенным в формах общественного сознания и в культурных ценностях.15 Согласно третьей позиции идеальное тесно связано с индивидуальной психикой человека и возникает при её взаимодействии с внешним миром.16

Поскольку люди живут по преимуществу в мире культуры и даже природа в современном мире приручена человеком, вовлечена в сферу его деятельности, то может сложиться впечатление, будто от объективной реальности ничего уже не осталось. Это впечатление неверно. Субъективная реальность - это не какой-то отдельный мир или фрагмент бытия, а характеристика бытийных объектов. Идеальные объекты могут обладать такой же объективностью, как и материальные, в том смысле, что они существуют и оказывают свое воздействие независимо от того, признаются они людьми или нет.

1. C убъективная реальность как целостная, многомерная, динамическая, биполярная структура. Единство модальностей «я» и «не-я»

Выяснение структуры субъективной реальности – весьма актуальный и вместе с тем чрезвычайно сложный вопрос, систематический анализ которого, к сожалению, пока еще не осуществлен в нашей философской литературе . Это отчасти обусловлено распространенным убеждением, будто данный вопрос является психологическим, а не философским. Несомненно, психологи имеют к нему прямое отношение, проводят соответствующие эмпирические исследования и пытаются осмыслить ряд его теоретических аспектов. Однако общетеоретические вопросы структуры индивидуального сознания, и прежде всего ценностно-смысловой структуры субъективной реальности, всегда составляли прерогативу философии. В последние десятилетия ее разработка интенсивно велась философами из лагеря феноменологов и экзистенциалистов, что требует специального критического анализа .

Ниже мы попытаемся наметить ряд общих и, как нам кажется, существенных характеристик структуры субъективной реальности, не претендуя на их полноту и концептуальную завершенность.

Как уже отмечалось, понятие субъективной реальности означает целостное образование, но также и любой отдельный его компонент. В последнем случае мы обычно говорим о явлении субъективной реальности. Целостность субъективной реальности выступает прежде всего как ее персональность , под которой понимается интегрированность внутреннего многообразия субъективной реальности данным уникальным «Я». Любое отдельное явление субъективной реальности, будь то мысль, восприятие или даже ощущение, всегда в какой-то степени опосредовано конкретным «Я», несет на себе его печать. Субъективная реальность есть исторически конкретная целостность, находящаяся в определенном пункте своей социально-биографической траектории. Это континуум, в котором происходит постоянное движение (в смысле изменения его «содержания» и векторов активности – наличных образов, мыслей, побуждений, волевых интенций и т.п.). Центральным интегрирующим и активирующим фактором этого целостного движения выступает наше «Я» . Все множество явлений субъективной реальности, развертывающихся как одновременно, так и последовательно, в той или иной степени «охватывается», организуется и в определенном смысле управляется нашим «Я», которое в свою очередь всегда в той или иной степени «проникнуто» их «содержанием». Лишь в патологии, в экстремальных ситуациях или в условиях прямого воздействия на соответствующие мозговые структуры возникают так называемые психические автоматизмы – переживания «чуждости» нашему «Я» отдельных компонентов субъективной реальности, их независимости от «Я», их навязанности как «не моего» .

Точнее, «Я», выступая в континууме субъективной реальности как одно из явлений (в ряду множества других), вместе с тем есть исходное и конечное явление субъективной реальности в том смысле, что оно «присутствует» в любом наличном ряду явлений субъективной реальности, «относится» к любому из них и таким образом выражает их связь, а в итоге - уникальную целостность данной субъективной реальности.

Всякий интервал субъективной реальности включает определенное «содержательное поле» и «Я». «Содержательное поле» как отражение тех или иных явлений действительности (в данном интервале) как бы внеположено «Я», противостоит ему, но в то же время «Я» так или иначе «входит» в это «содержательное поле»; последнее является его оперативным полем. В зависимости от конкретного «содержания» этого поля оперативные возможности «Я» могут быть весьма значительными или минимальными, но они всегда в той или иной степени реализуются, знаменуя интенциональность , активность сознательного акта.

Возьмем простой пример. Пусть доминирующим в «содержательном поле» данного интервала будет восприятие звездного неба или острая зубная боль. В обоих случаях «содержание» задано объективно реальными факторами и в этом смысле независимо от «Я». Но субъективный образ звездного неба или зубная боль присущи всегда конкретному человеку. Именно я вижу звездное небо, я испытываю зубную боль. Тем самым мое «Я» необходимо причастно данному «содержанию», в той или иной степени придает ему свои особенности и оперирует им. Ведь особенности переживаемой сейчас данным человеком картины звездного неба существенно обусловлены его знаниями, интересами, текущим эмоциональным состоянием и т.п. То же самое относится и к особенностям переживания зубной боли, хотя здесь оперативные возможности «Я» обычно минимальны. Однако люди по-разному переживают и «выносят» боль, по-разному стремятся избыть ее. Некоторые могут «отстранять» ее на периферию «содержательного поля», замещая его ядро другим «содержанием». Встречаются люди, способные подавлять боль, и в таких случаях оперативные возможности «Я» оказываются тоже очень большими.

Таким образом, «содержательное поле» несет в себе черты персональности , активности данного «Я». Попытки осмыслить интросубъективный план взаимоотношений «Я» и наличного «содержательного поля» выявляют их диалектически противоречивую связь, единство их внеположенности друг другу и взаимополагаемости . Антиномичность этой динамической структуры особенно резко проявляется в том, что особенности «Я» (по крайней мере, те или иные его аспекты, черты) могут выступать и, как правило, выступают в качестве «содержательного поля» (когда «Я» отображает, оценивает и регулирует себя), а значит, «содержательное поле» выступает в качестве «Я».

Здесь обнаруживается тонкая диалектика интросубъективных отношений, с трудом поддающаяся аналитическому описанию (крайне слабая разработанность проблемы и соответствующего научного языка вынуждает прибегать нередко к метафорическим средствам при попытках выделить и обозначить тот или иной момент структуры и динамики субъективной реальности).

Мы уже подчеркивали, что субъективная реальность как целостное образование существует лишь в единично-уникальной форме. Но это, разумеется, не означает отрицания ее инвариантности во многих отношениях. Ошибочно полагать, что наука не имеет доступа к индивидуально-неповторимому . Она способна описывать, объяснять и предсказывать индивидуально- неповторимое посредством множества его инвариантов, ибо в мире нет ничего абсолютно индивидуального и абсолютно неповторимого. Углубляющееся научное познание формирует все более прицельные инварианты, фиксирующие отдельные особенности единичного . Оперируя ими на эмпирическом и теоретическом уровнях, можно адекватно отобразить специфические черты существования и развития данного единичного как представителя данного (столь же уникального) класса. В противном случае единично-уникальное явно мистифицируется.

В принципе исследование субъективной реальности предполагает решение той же методологической задачи, которая встает при исследовании процесса роста березы или, скажем, поведения осьминогов, – нужно выделить адекватные инварианты (ибо березы и осьминоги существуют только в единично-уникальной форме; но то же можно сказать по крайней мере о всех явлениях живой природы, а может быть, и всякой дискретности вообще). При этом научное познание, оперируя наличными инвариантами и создавая новые , движется от абстрактного к конкретному. Вопрос в том, насколько адекватны такие инварианты и насколько результативно оперирование ими. Ниже мы попытаемся выделить некоторые общие характеристики и структурные инварианты субъективной реальности, преследуя самые скромные цели: начальное, эскизное и предположительное расчленение и структурирование этого сложного объекта.

Структуру субъективной реальности можно абстрактно характеризовать такими признаками. Она динамична (т.е. образующие ее компоненты и их связи пребывают в постоянном изменении; присущая ей форма упорядоченности и в этом смысле стабильности реализуется лишь путем непрестанно совершающихся локальных и глобальных изменений). Она многомерна (т.е. не является линейно упорядоченной, представляет собой единство многих динамических «измерений», каждое из которых выражает особое качество, несводимое к другому, обладающее своим способом упорядоченности, организации. Например, ценностное «измерение» структуры субъективной реальности хотя и связано неразрывно с ее действенно-волевым «измерением», однако не может быть сведено к нему, как и, наоборот, каждое из них представляет специфический регистр целостной организации субъективной реальности). Она биполярна (т.е. основные ее связи, интросубъективные отношения, определяющие целостность субъективной реальности, представляют единство противоположностей). Наконец, она может рассматриваться как самоорганизующаяся структура (ее целостность поддерживается, реализуется внутренними факторами, которые обеспечивают меру автономности локальных изменений и реконструкций, не нарушающих целостности).

Выделенные общие признаки диалектически взаимосвязаны, могут определяться друг через друга. Это означает, что динамичность многомерна, биполярна и выражает процесс самоорганизации, что биполярность динамична, многомерна и служит фактором самоорганизации, что многомерность динамична, биполярна и т.д. Тем самым глубже раскрывается содержание не только каждого признака, но и абстрактной характеристики структуры субъективной реальности в целом.

Следующий шаг анализа предполагает выявление и описание исходной, базисной структуры субъективной реальности. Она представляет собой, по нашему мнению, единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я » . Их единство, взаимополагание выражает фундаментальное интросубъективное отношение, которое обнаруживается в каждом наличном интервале субъективной реальности, формирует его динамический смысловой каркас. Это было показано выше при рассмотрении соотносительности «Я» и «содержательного поля» во всяком конкретном интервале сознательного переживания.

Будучи взаимопротивопоставлен-ными , модальности «Я» и «не-Я » вместе с тем необходимо связаны, образуют динамический биполярный контур, в котором совершается движение «содержания» субъективной реальности. Это движение «содержания» есть процесс отражения объекта и одновременно ценностное отношение к отображаемому и управление самим движением «содержания».

В каждом интервале модальности «Я» и «не-Я » сохраняют свою определенность, несут специфическое «содержание». Причем в данном интервале может доминировать либо «содержание», принадлежащее модальности «Я» (когда в фокусе моего сознания находятся мои личностные особенности, когда я думаю о них), либо «содержание», принадлежащее модальности «не-Я » (когда мое внимание сконцентрировано на заинтересовавшем меня внешнем предмете, когда я поглощен какой-либо деятельностью).

Однако это же «содержание» способно изменять свою модальную принадлежность в другом «измерении», ибо «содержание», принадлежащее «Я» (т.е. отображающее свойства, особенности познающего, действующего, страдающего субъекта – мое отображение себя), становится для меня объектом познания и оценки, а следовательно, выступает как «не-Я »; но в этом случае модальность «Я», конечно, не устраняется, и нельзя сказать, что в данном интервале есть только модальность «не-Я »; биполярность и здесь непременно сохраняется, но «Я» уже изменяет свое «содержание». В том же отношении «содержание», принадлежащее «не-Я » (т.е. отображающее свойства, особенности других людей, внешних предметов, процессов), может переходить в модальность «Я», превращаться из «другого» в «свое», «усваиваться» данным «Я» в актах эмпатии , «очеловечения» яйлений природы, в игре, интериоризации опыта другого человека, в процессе освоения новой социальной роли и т.п.

В этом проявляется динамическая многомерность модальностей «Я» и «не-Я », каждая из которых в ином «измерении» или в ином интервале способна переходить в свою противоположность путем перемены модального знака переживаемого «содержания». Такого рода взаимопреобразования создают широчайшие возможности сознательного отображения и проектирования действительности (включая и саму субъективную реальность), освоения социального опыта, осуществления творческой деятельности.

Важно еще раз подчеркнуть, что постоянно совершающиеся взаимопереходы модальностей «Я» и «не-Я » не нарушают биполярной структуры субъективной реальности, единства этих противоположных модальностей во всяком наличном ее интервале. Каждая из них определяется лишь через противопоставление другой и соотнесение с ней. И если данное «содержание» переходит в другую модальность (например, из «Я» в «не-Я »), то оно замещается другим «содержанием», сохраняющим прежнюю модальность, без чего немыслимо наличие ее противоположности. Поэтому в самом общем виде «Я» есть то, что противополагается «не-Я » и соотносится с ним; и наоборот, «не-Я » есть то, что противополагается «Я» и соотносится с ним.

Эта взаимополагаемость (а,з начит , и неустранимость «Я») служила обычно основанием для субъективно-идеалистических выводов и для спекуляций в духе агностицизма. В таких случаях, однако, «не-Я » как явление субъективной реальности отождествлялось обычно с реальностью вообще и таким образом с самого начала – уже в исходной гносеологической установке – объективная реальность начисто устранялась. Но эта гносеологическая установка, замыкающая движение философской мысли в кругу абстракций, которые отображают лишь структуру субъективной реальности, оказывается при таком ходе мысли принципиально нерефлексируемой . В равной степени не рефлексируются и сами эти абстракции, совершенно исключается вопрос об их критическом анализе; то, что они обозначают, полагается как исходная, единственная и несомненная реальность.

Получается наивный онтологизм наизнанку – когда субъективная реальность берется в качестве объекта нашего знания, но при этом совершенно игнорируется проблема адекватности отображения объекта, устраняется необходимость гносеологической рефлексии, специального анализа тех познавательных средств, с помощью которых выделяется и описывается данный объект. Без этого же нельзя получить основательного знания не только о явлениях объективной реальности, но и о явлениях субъективной реальности.

Последовательный субъективный идеализм означает солипсизм, а такая философская концепция, сразу же заводящая в тупик, может быть в какой-то мере логически оформлена только на платформе радикального онтологизма , для которого «Я» (в такой же мере, как и производное от него «не-Я ») есть само по себе сущее, хотя и знаемое, но внепознавательное . Такого рода логическая несообразность, порождаемая радикальным (или детски наивным) онтологизмом , обнаруживается в основаниях любой субъективно-идеалистической концепции.

Модальности «Я» и «не-Я » нельзя выносить за пределы субъективной реальности, но в них и посредством их отображаются объективная действительность внешнего мира и самого человека, а также его внутренний мир как субъективная реальность. Отмечавшаяся выше способность данного «содержания» переходить из одной модальности в другую как раз и представляет выработанный в ходе социального развития диалектический механизм все более глубокого, активного отражения действительности, в том числе и ее «пробного», «предварительного», проектного преобразования в идеальном плане , т.е. в сфере субъективной реальности.

Недоразумения при истолковании понятий «Я» и «не-Я » нередко возникают из-за того, что «Я» связывается только с обозначением субъективной реальности, а «не-Я » понимается только как явление объективной реальности. Однако это неверно. Модальность «Я» может отображать не только явления субъективной реальности, но и объективно реальные социальные связи, действия и отношения личности. В свою очередь модальность «не-Я » способна отображать и «представлять» как явления объективной реальности, так и явления субъективной реальности (если они выступают в данном интервале как объект познания, оценки, управления).

Структура субъективной реальности раскрывается конкретнее, когда выясняются основные виды противопоставления (оппозиций) «Я» и «не-Я », когда отношения между ними приобретают содержательную определенность. Попытаемся выделить эти основные виды оппозиций, взяв в качестве системы отсчета модальность «Я».

Отношение «Я» к «не-Я » выступает как отношение «Я»; 1) к внешним предметам, факторам, процессам; 2) к собственному телу; 3) к самому себе; 4) к другому «Я» (другой личности); 5) к «Мы» (той социальной группе, общности, с которой субъект себя идентифицирует, к которой он себя причисляет); 6) к «Они» (к той социальной группе, общности, из которой субъект себя исключает, которой он себя противопоставляет); 7) к «Абсолюту» (Космосу, Богу, Природе, Бесконечному и т.п.).

Разумеется, этот перечень не претендует на полноту, но, как нам кажется, в первом приближении он охватывает основные виды «содержания», оформляемого модальностью «не-Я », а поэтому основные «измерения», в которых выступает и модальность «Я». Таким образом, раскрывается многомерность каждой из модальностей и вместе с тем многомерность фундаментальной структуры субъективной реальности, представленной их взаимополаганием , их диалектическим единством.

Более конкретное описание этой многомерности потребовало бы чрезвычайно сложного, многосту-пенчатого анализа. Ведь для того чтобы сравнительно полно раскрыть одно из выделенных отношений «Я», необходимо рассмотреть его не только само по себе, но и сквозь призму всех остальных. Так, нельзя понять отношение «Я» к самому себе (столь знакомое каждому из нас и столь жизненно значимое!), если оставить в тени отношение «Я» к предметному миру, к собственному телу, к другому «Я», к «Мы», к «Они», к «Абсолюту». Именно эти отношения образуют главные ценностно-смысловые узлы «содержания» нашего «Я», вне которых оно остается худосочной абстракцией. Поэтому каждое отношение, взятое в контексте остальных, отображает в себе целостную структуру субъективной реальности. Для иллюстрации этого мы попытаемся кратко рассмотреть отношение «Я» к самому себе. Но прежде необходимо выявить по крайней мере еще две биполярности в структуре субъективной реальности, которые имеют столь же принципиальное значение для ее понимания, как и единство модальностей «Я» и «не-Я ».

Патологическая дезинтеграция модальностей «Я» и «не-Я » проливает дополнительный свет на динамическую структуру субъективной реальности, позволяет выявить те сложнейшие интросубъективные отношения, связи, взаимопереходы , которые в норме «незаметны» или рефлексируются с большим трудом. В частности, некоторые патологические нарушения убедительно показывают, что отношение «Я» к самому себе существенно обусловлено отношением «Я» к предметному миру и к собственному телу. Это видно в тех случаях, когда явление дереализации , возникающее по различным причинам, влечет явление деперсонализации (чувство «потери собственного Я»). Последнее возникает как типичное следствие нарушения восприятия собственного тела, ибо отображения телесной организации образуют одно из базисных «измерений» модальности «Я», а, следовательно, выступают и в качестве «содержания», к которому оно постоянно относится как к своему «не-Я » .

Еще более отчетливо указанная зависимость проявляется в условиях сенсорной депривации и вообще при длительном пребывании человека в необычных для него условиях резкого снижения поступающей из внешнего мира информации. Такое «сплющивание», предельное обеднение текущего «содержания» модальности «не-Я » вызывает ненормальные отклонения и дезинтеграции в сфере модальности «Я» и отношения «Я» к самому себе .

Следует также хотя бы кратко сказать о существенных перестройках взаимосвязи модальностей «Я» и «не-Я » в случаях так называемых измененных состояний сознания , которые нельзя отнести к патологической деструкции, ибо они представляют собой эпизоды (иногда чрезвычайно значимые для личности!) нормального по сути своей самодвижения субъективной реальности. Мы имеем в виду такие разнообразные, плохо классифици-рованные феномены, как сновидения и просоночные состояния, изменения сознания в глубоких стадиях гипноза, необычные состояния сознания, вызванные медитацией или приемом некоторых фармакологических препаратов (например, ЛСД), состояния, возникающие в апогее вдохновения или любовного переживания, состояния религиозного экстаза и др. Для них характерна существенная деформированность структуры «текущего настоящего», взятой в ее основных биполярных «измерениях».

При сновидениях резко сокращается диапазон рефлексивности «содержания» модальностей «Я» и «не-Я », а также тормозится или прекращается динамика их переменного соотнесения (поэтому человек верит в то, что он видит или делает во сне). В глубоких гипнотических состояниях «содержа-ние » модальностей «Я» и «не-Я » сужается до пределов, задаваемых внушением гипнотизера, который определяет и границы рефлексивности этого «содержания», обычно крайне узкие; все остальное – арефлексивно . Подавляющее большинство диспози-циональных структур «отгорожено» от «текущего настоящего»; «содержание» «Я» может быть сведено до уровня «содержания» лишь одного его «другого Я» (когда, например, испытуемому внушили, что он великий художник, он стал вести себя в соответствии с этим своим «другим Я» – сообразно тому, насколько он знаком со смыслом «быть великим художником» и насколько это «содержание» «проигрывалось» ранее в его «другом Я» как ценность высокого ранга .

Особый интерес представляют структурные особенности «текущего настоящего» в тех интервалах субъективной реальности, которые можно было бы назвать сверхценными состояниями (апогей вдохновения, завершающий творческий акт, и т.п.). Вспомним Гёте: «Мгновенье, прекрасно ты, постой, продлись...» Эти состояния в противоположность будничному, зачастую «серому» сознанию образуют витальные пункты истории нашей субъективной реальности, которые «светят из прошлого» всю жизнь, поддерживая чувство ее оправданности и ее единства, несмотря на многочисленные зияющие «пустоты» прошлого (мы не рассматриваем здесь экстремальные по своей значимости переживания с отрицательным знаком, которые тоже имеют глубокий экзистенциальный смысл).

Эти вопросы заслуживают тщательного анализа, ибо они связаны с более глубоким пониманием многих важных социальных феноменов (как позитивных, так и негативных, например устойчивости религиозного сознания). Сверхценные состояния различаются по многим признакам: по социальной значимости и культурологическим особенностям, по ценностному рангу и характеру вызываемых ими последствий в структуре субъективной реальности и вообще по их «результату», источнику, длительности, воспроизводимости и т.д. Остановимся лишь на некоторых общих характеристиках.

В качестве сверхценного состояния «текущее настоящее» обнаруживает три типичных варианта структурных преобра зований .

1. Редукция модальности «Я» за счет непомерного «расши-рения » модальности «не-Я » – полная «захваченность » определенным «предметом» (которым, в частности, может быть и мое «другое Я»), самозабвение (например, в момент высшей творческой напряженности). И все же здесь нельзя говорить о полном исчезновении модальности «Я», она присутствует на периферии рефлексивного поля, предельно «истончена», но зато максимально активирована и «насыщена» в арефлексивном и диспозицио-нальном планах. Ретроспектив-но , в последующих интервалах это состояние переживается как чрезвычайная экзистенциальная полнота «содержания» и активности «Я».

2. Редукция модальности «не-Я » за счет сплошного заполнения рефлексивного поля «содержанием» модальности «Я» - инозабвение (при некоторых экстатических состояниях , в апогее силь-нейших сексуальных пережи-ваний и т.п.). Здесь, однако, также нельзя говорить о полном отсутствии модально-сти «не-Я », она прослеживается на границе рефлексивного и арефлексивного , актуального и диспозиционального , является чрезвычайно «насыщенной» и «значимой» за этой границей. Ретроспективно это состояние переживается как исключитель-ная экзистенциальная полнота «содержания» модальности «не-Я ».

3.Редукция обеих модально-стей , как бы их слияние, утрата сколько-нибудь заметной выде-ленности той или другой в данном «текущем настоящем» (нечто подобное мы переживаем в так называемых просоночных состояниях, не обладающих, однако, качеством сверхценности ). Наиболее яркие примеры этого описываются приверженцами восточных медитативных практик (йоги, дзэн-буддизма и др.). Подчеркнем, что их опыт может и должен рассмат-риваться в научных целях, независимо от их религиозных установок, т.е. как факт субъективной реальности, как особое, вызываемое опреде-ленными приемами сверхцен-ное состояние, которое, кстати, имеет многочисленные аналоги за пределами медитативной практики, например в некоторых эстетических переживаниях .

Основательный феноменологиче-ский анализ этих состояний весьма актуален во многих отношениях (в плане более эффективной критики мистицизма и т.д.). Наиболее выраженное состояние такого рода, достигаемое методами Дзэн, именуется «абсолютным самадхи ». Оно характеризуется как «необыкновенная тишина ума», «чистейшее существова-ние », «чистейшее переживание» (в смысле освобожденности «текущего настоящего» от каких-либо конкретных предметных «содержаний» и вообще от «содержания», которое могло бы быть определенно отнесено к модальности «Я» или «не-Я »),

Но это не есть абсолютная «пустота»; здесь налицо некое предельно «абстрактное содержание», так или иначе отображающее существование внешнего мира и человека, т.е. объективной и субъективной реальности. Мастера Дзэн обычно отмечают, что в подлинном самадхи сохраняется «бдительность», что «Я», по их словам, «нет на сцене, но оно бодрствует внутри» . Таким образом, и в этом состоянии мы находим обе модальности, но лишь на границе рефлексивного и арефлексивного , актуального и диспозиционального . Ретроспективно это состояние переживается как «просветление».

Во всех трех вариантах указанных выше структурных преобразований налицо феномен «остановки настоящего », имеющий, правда, в каждом случае свои особенности. Суть его, однако, в том, что данное «текущее настоящее» как бы приостанавливает свое движение, «застывает», становится как бы вневременным . В обычных состояниях сознания «настоя-щее » непрестанно «ускользает», в каждое мгновение его «уже нет», и чувство нашего существования опирается на «прошлое» и «будущее». В условиях же описанных структурных преобразований оно «еще есть», и это скорее всего и создает качество сверхценного состояния, чувство особой полноты и значимости нашего существования в данном интервале «текущего настоящего», т.е. такого отношения «Я» к самому себе, в котором оно как бы действительно обретает самого себя, как бы достигает желанного нераздельного тождества с самим собой.

Важно еще раз подчеркнуть, что отношения «Я» к самому себе так или иначе эксплицируют многомерную структуру субъективной реальности. Но это значит, что такого рода отношения, развертывающиеся акту-ально и формируемые диспозиции-онально , отражают прежде всего существующую структуру социальных отношений, ибо отношение «Я» к своему «Ты» проявляется через отношение его к другим «Я», к «Мы» и к «Они». Иначе говоря, «Ты» (мое «другое Я») непременно выражает общечеловеческие, классовые, нацио-нальные , групповые определенности данного уникального «Я», представляет собой в каждом случае персонализованный способ бытия ценностных нормативов данного общества, данной культуры, выступает как проявление социальных ролей (причем не только реально осуществляемых личностью, но и воображаемых, «примеряемых» к себе).

По справедливому выражению И. С. Кона, «человеческое «Я» есть единство во множественности» . Эта множественность раскрывается актуально и представлена диспозиционально именно как множественность отношений «Я» к самому себе, и они реализуются прежде всего в инвариантных социально-культурных формах, которые образуют ценностно - смысловой каркас субъективной реальности и, следовательно, «Я». Это важнейшее структурное «измерение» субъективной реальности хорошо раскрыто И. С. Коном .

Вместе с тем актуально осуществляющееся отношение «Я» к самому себе наряду с социально-культурной нормативностью проявляет и свой личностно-экзистенциальный план, ибо мое «другое Я» несет в своем «содержании» не только некоторый социально-культурный инвариант, но и нечто неповторимо свое как текущее переживание особенностей своего индивидуального существования. Социально-нормативное и личностно-экзистенциальное здесь неразрывны. Точнее, в моем «Я», эксплицирующим себя через множество моих «других Я» (а следовательно, и в моих «других Я»), социально-нормативное проявляется в форме личностно-экзистенциального, в которой оно может «упрощаться» или «усложняться», отчасти варьировать и «мутировать »; и здесь таится источник ценностно-смысловых новообразова-ний , которые потом могут обрести социально-нормативный статус.

В свою очередь личностно-экзистенциальное непременно проявляется в социально-нормативной форме. В этом выражается могучая власть господствующих в данном обществе, в данной социальной среде норм, ценностей и смыслов над каждым «Я», ибо они формируют «содержание» и направленность основных экспликаций данного «Я» в качестве своих «других Я», т.е. ценностные ориентиры, потребности, желания, упования, интересы, цели, идеалы личности. Но эта власть не является все же абсолютной, так как личность есть активное, само-сознательное существо, способное познавать социальную действитель-ность и самое себя, совершать выбор и переоценку ценностей. Здесь обнаруживается глубокая диалек-тическая связь социально-нормативного и личностно-экзистенциального, которая может быть основательно осмыслена лишь в контексте анализа социальной деятельности и взаимообусловленности общественного и индивидуального сознания. Некоторые вопросы этой проблематики будут нами рассмотрены далее.

Сейчас нам хотелось бы отметить еще один важный аспект отношения «Я» к самому себе, который отражает динамику ценностной структуры субъективной реальности в целом. Всякое мое «другое Я» есть персонализованная ценность, есть, по сути, ценностная интенция моего «Я». Это то, что полагается мной как хорошее или плохое, доброе, справедливое или наоборот и т.д., это то, чем бы я хотел обладать, чего хотел бы достичь и т.п. (зачастую это то, чем обладают и чего достигли или достигали другие). Многоликость моего «другого Я» есть выражение многообразия ценностных интенций «Я», которые должны быть определенным образом упорядочены, чтобы сохранялось его единство. И здесь мы видим двумерную упорядоченность: иерархическую и рядоположенную (когда ценности не различаются четко по рангу, выступают как одноуровневые). Иерархическую организацию ценностных интенций можно образно представить в виде слегка усеченного конуса. Чем выше ранг ценностей, тем их меньше. На высших уровнях этого «конуса» есть свои рядоположенности , но их число нарастает по мере движения вниз.

Мы рассматриваем в данном случае чисто формальный аспект организации ценностных интенций, отвлекаясь от того, что именно «располагается» наверху, какова подлинная социальная значимость высших ценностных интенций данного «Я». Нам важно выяснить общие черты этой динамической организации, хотя следующий шаг анализа должен состоять, конечно, в том, чтобы определить социальный масштаб и критерии подлинно высших ценностей (ибо высшими, доминирующими ценностными интенциями данного «Я» могут выступать и самые гнусные , низменные или просто ничтожные по своему «содержанию» интенции). Но это составляет специальную задачу, нас же интересуют основные варианты из- менения и деформации структуры ценностных интенций «Я», которые фиксируются диспозиционально , но актуально проявляются во множестве своих «других Я».

Как правило, верхний уровень «конуса» более стабилен; чем ниже уровень, тем он более динамичен и переменчив по кон- кретному «содержанию» ценностей. В условиях резкого увеличения числа ценностных интенций низшего уровня, их непомерного «расползания» вершина «конуса» как бы опускается, «проседает», иерархический контур деформируется, высшие ценностные интенции «снижаются», их управляющая функция по отношению к интенциям низшего ранга сильно ослабевает либо утрачивается во многих отношениях вовсе. Нарушается динамическое единство центрации и децентрации «Я». Тенденция децентрации прогрессирует, что приводит к феномену децентрированного «Я» (блуждающего в себе и вне себя – в джунглях вещей, неподлинных потребностей и малоценных коммуникаций). При этом «Я» сохраняет свое единство за счет усиления связей рядоположенных ценностных интенций, что отличает его от патологически децентри-рованного «Я».

Антиподом этого феномена является суперцентрированное «Я» , для которого характерна жесткая иерар-хическая организация ценностных интенций, имеющая вид неусеченного конуса; динамизм этой структуры минимален, т.е. естественная тенденция к децентрации выражена крайне слабо или вовсе не прослеживается; высшие интенции сведены нередко к одной- единственной. «Он знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть» – эти поэтические строки хорошо передают суть суперцентрированного «Я», но взятые вне контекста они могут выражать не только трагический, возвышенно-героический и вообще высокозначимый общественный смысл, но и траги-комический , и просто комический, и низменно-эгоистический смысл (в случае, например, современного скупого рыцаря и т.п.).

Высшая интенция суперцентриро-ванного «Я» определяется «содержа-нием » конкретной сверхценной идеи (термин, принятый в психиатрии, но употребляемый также для обозначения «нормальной одержимости» художника, ученого, политического борца и т.д.) . Если децентрирован-ное «Я» может полагать актуально в качестве своего «другого Я» что угодно – и в этом проявляется его ситуативность и «всевместимость », то суперцентрированное «Я» актуально полагает в качестве своего «другого Я» только то, что связано с «содержанием» сверхценной идеи, и в этом смысле оно целеустремлено и «сужено» (подобные свойства особенно остро проявляются при патологически суперцентрирован-ном «Я», когда сверхценная идея носит бредовый характер, не поддается никаким коррекциям, фокусирует в себе любое «содержание» и приобретает безраздельное господство над мышлением и поведением больного).

Между приведенными двумя крайними вариантами находятся различные градации центрированности и децентрированности «Я» (см ., например, ), учет которых важен для понимания всевозможных эволюций ценностной структуры субъективной реальности.

2. Формальный параметр означает, что всякое явление субъективной реальности выступает в определенной форме, ибо содержание всегда так или иначе оформлено. Содержательное многообразие явлений субъективной реальности есть вместе с тем и многообразие их форм, хотя первое образует гораздо более широкий диапазон, чем второе. Одна и та же форма способна нести в себе различное содержание. Когда мы говорим, например, о восприятии, то имеем в виду определенную форму существования самых разнообразных по своему содержанию чувственных образов. Но эта форма, конечно, не может адекватно воплощать в себе любое содержание (скажем, такое, которое обозначается термином «энергия квазара» или термином «закон»). Отсюда проблема многообразия форм существования и «движения» явлений субъективной реальности. Подобно тому как Ф. Энгельс характеризовал «формы движения мышления, т.е. различные формы суждений и умозаключений» , можно выделить основные формы, в которых представлено содержание субъективной реальности и в которых осуществляется его движение, преобразование.

Эти формы в той или иной степени отображаются средствами обыденного языка, в котором аккумулирован многовековой опыт самопознания человека. Однако их четкое описание и систематизация, а тем более попытки их теоретического упорядочения вызывают большие трудности. Научное описание этих форм, осуществляемое главным образом психологией, идет в русле тех формальных дискретизаций, которые сложились в обыденном языке (и которые в их содержательной наполненности тонко и многообразно выражались в художественной литературе).

Так, психология выделяет эмоции, ощущения, восприятия, представления, понятия, желания, волевое устремление и т.п., воображение, фантазию, мечту, разнообразные формы эстетических и этических переживаний; гораздо реже ее объектом выступают надежда, вера, любовь и другие сложные формы. Впрочем, даже сравнительно простые формы, такие, как эмоция или восприятие, подразделяются на множество видов и подвидов. Ведь радость, печаль, гнев, страх, удивление, недовольство и другие эмоции аналогичного порядка тоже представляют собой формы, каждая из которых может нести в себе и выражать разнообразное конкретное содержание.

Возникает задача разработки своего рода таксономии форм существования и движения явлений субъективной реальности, задача весьма актуальная в практическом и теоретическом отношениях, в частности в плане углубления современных гносеологических исследований, которые ограничиваются нередко лишь сферой чувственного и рационального, оставляя за скобками все остальное. Такого рода таксономия, или, если назвать суть дела точнее, феноменология , разрабатываемая с материалистических позиций, должна в идеале охватывать весь основной спектр формальных дискретизаций – от так называемых соматических субъективных отображений (боли, тошноты, жажды и т.д.) до высших форм организации содержания субъективной реальности (этических, эстетических, философских, политических убеждений и т.д.).

Таким образом, формальный параметр, указывая на одно из необходимых определений субъек-тивной реальности, требует описания данной формы самой по себе, в отвлечении от наполняющего ее содержания, и потому ставит специальную познавательную задачу, связанную с разработкой методов анализа, описания и систематизации форм существования и движения явлений субъективной реальности .

3.Истинностный параметр характеризует всякое явление субъективной реальности со стороны адекватности отображения в нем соответствующего объекта действительности. Это отображение является истинным или ложным, правильным или неправильным; оно может быть в той или иной степени, в тех или иных отношениях адекватным и неадекватным. В ряде случаев мы затрудняемся определить даже степень адекватности или неадекватности отображения и тогда говорим о его неопределенности. Но и тут мы не выходим за пределы истинностного параметра. Хотя человек нередко является плохим судьей собственных мыслей, текущих субъективных переживаний с точки зрения их истинности, адекватности отображения в них действительности, на самом деле они всегда непременно обладают этим параметром, являются в той или иной степени, в тех или иных моментах истинными, верными, адекватными либо наоборот.

Субъективная реальность содержит фундаментальную установку на истинность и правоту, которая функционирует диспозиционально и, как правило, арефлексивно , т.е. мы все время «настроены» на достижение адекватного знания о том, что стимулирует интерес и познавательную деятельность. Ее результаты соотносятся с некоторым набором внутренних критериев «истинности», «правильности», в роли которых выступают своего рода интегралы нашего опыта, усвоенные принципы, правила, нормы, символы веры, а также ряд других с трудом поддающихся описанию ценностных факторов.

В процессе такого соотнесения возникает субъективная уверенность, некое чувство «истинности», «верности», «правоты» или, наоборот, субъективная неуверенность и противоположное чувство «ложности» и т.п. (здесь возможны, впрочем, самые разнообразные нюансы). Эти внутренние санкционирующие механизмы, весьма далекие от совершенства, производят отбор и закрепляют в качестве «правильных», «истинных» не только действительно адекватные результаты, но и самые нелепые, превратные, ложные представления.

Вопрос об истинности и адекват-ности решается, конечно, не столько в сфере данной субъективной реально-сти , сколько за ее пределами – в межличностных коммуникациях, в социальной деятельности, в практике. Однако хотелось бы подчеркнуть два момента. Субъективные санкциони-рующие механизмы заслуживают пристального психологического и гносеологического анализа в целях более глубокого понимания содержательных новообразований, совершающихся в ходе познавательной деятельности. Даже истинные идеи и теории, которые явились эпохальными завоеваниями культуры, прежде чем обрели межличностный, а затем надличностный статус, должны были возникнуть в сфере данной субъективной реальности и пройти в ней первичную «проверку» и шлифовку.

Таким образом, данный параметр, фиксируя личностный уровень адекватности (неадекватности) отражения, знания, указывает на его обусловленность межличностным и надличностным уровнями знания и в конечном счете на диалектическую взаимообусловленность всех трех уровней с учетом «первичности» творческих новообразований, возникающих на личностном уровне. Этот параметр акцентирует преимущественно гносеологический план проблемы идеального .

4. Ценностный параметр означает, что всякое явление субъективной реальности есть не только отображение объекта, но и отношение к нему; точнее, это такое отображение, которое содержит отношение к нему субъекта, несет в себе определенную значимость для данной личности. Ценностное «измерение», необходимо присущее в той или иной степени явлениям субъективной реальности, представляет особое качество, несводимое к другим «измерениям», например к истинностному. Хорошо известно, что ложные представления могут иметь для личности исключительно высокую значимость, а истинные – крайне низкую положительную или даже отрицательную значимость.

В этом отношении ценностный параметр, как и истинностный, включает два полюса, один из которых выражает положительное, а другой – отрицательное значение. Выше мы уже подробно обсуждали ценностное «измерение» субъективной реальности. Поэтому здесь остается только еще раз подчеркнуть, что данный параметр акцентирует аксиологический план проблемы идеального .

5. Деятельно-волевой параметр характеризует всякое явление субъективной реальности со стороны вектора активности , выражает то «измерение» субъективной реальности, которое можно обозначить как проекцию в будущее и целеустремленность, как действенный, волеизъявительный и творчески-полагающий факторы. Эти факторы так или иначе проявляются в любом интервале «текущего настоящего» и, следовательно, в каждом явлении субъективной реальности. Они выражают особое качество, которое не может быть замещено ни одним из указанных выше параметров, хотя и предполагает их «присутствие». На языке психологии это качество описывается в разных плоскостях посредством таких терминов, как «желание», «стремление», «целеполагание », «волевое усилие», «умственное действие», «внутренний выбор» и т.д. Суть его можно кратко выразить как активность в широком смысле, включающую и ее высшее проявление – творческую активность.

Деятельно-волевой параметр позволяет рассматривать активность в ее саморазвитии как процесс новообразований, включающий существенные изменения ее направленности и способов реализации, как возможность становления ее все более высоких форм. Тем самым выдвигается задача разработки адекватных средств описания и объяснения этого важнейшего «измерения» субъективной реальности, вне которого не может быть понята самореализация личности как ответственного субъекта социальной деятельности. Поэтому данный параметр акцентирует праксеологический план проблемы идеального .

Подчеркнем еще раз, что любое актуально взятое явление субъективной реальности представляет собой не что иное, как «текущее настоящее» (пусть в его минимальном интервале). В силу этого оно необходимо обнаруживает каждый из пяти выделенных нами параметров, хотя в конкретных случаях один из них может быть выражен ярче, а другой – слабее. Эти параметры органически связаны. Несмотря на то, что они дают возможность аналитического описания, которое позволяет отвлекаться от рассмотрения целостной системы субъективной реальности, последняя характеризуется ими в такой же мере, как и всякое отдельно взятое явление субъективной реальности.

Мы отдаем себе полный отчет в том, что предпринятая в настоящей главе попытка выяснения структуры субъективной реальности носит пропедевтический характер и ее можно оценивать как призыв к дальнейшим, более основательным исследованиям этой чрезвычайно актуальной и сложной проблемы.